Занятия музыкой в массовом сознании зачастую ассоциируются с получением наслаждения, удовольствия, либо, с нудными занятиями гаммами, упражнениями и скучными классическими произведениями. Нечасто можно прочитать научные данные и сведения о влиянии музыкальных занятий на развитие сознания, интеллекта и других способностей детей. В этом плане, заслуживает внимания, как педагогов, родителей, так и людей, от которых зависит сфера музыкального образования и воспитания детей достаточно полемичный и острый доклад, сделанный доктором искусствоведения, профессором Российской академии музыки им. Гнесиных Д. К. Кирнарской на Международной научной конференции «Музыкальное образование в контексте культуры» и опубликованный в журнале «Культура, искусство, образование» в 2002 году.

   «Российская система музыкального образования до сих пор считается одной из лучших в мире, поскольку с ее помощью на свет появляются так называемые «крепкие профессионалы» — люди не всегда творческие, не всегда одаренные, однако в своей узкой области умеющие многое, и как часто повторяют, «наученные». В течение многих лет система воспитания такого рода профессионалов сбоев не давала в силу стабильности рынка труда советского образца: несмотря на скрытую безработицу, рано или поздно в музыкальные школы, в оркестры, в клубы и хоровые студии устраивались практически все, кто этого хотел, и материальное положение этих женщин (так-как в подавляющем большинстве это были именно они) было вполне приемлемым — не хуже и не лучше, чем у среднего инженера. Учитывая свободный режим работы, этот образ жизни был даже желанным, и потому высокий конкурс в музыкальные училища и вузы, даже в музыкальные школы, был стабильным. Кроме того, престиж общего образования и культуры в родительской среде был также весьма высок, поскольку с этими традиционными ценностями ничто не конкурировало — советский человек не мог, а соответственно, и не стремился много зарабатывать и пользоваться всеми благами цивилизации.

   Последнее десятилетие перевернуло не только все общественное устройство, но и отменило многие прежние приоритеты и ценности. Образование и культура как таковые из числа этих ценностей выбыли, уступив место чисто прагматическим ориентирам. Если учиться, то первый вопрос: «Для чего? Что это даст моему ребенку?" При таком конкретном и практическом подходе музыкальное образование утратило свою привлекательность. Теперь оно не идет ни в какое сравнение с престижными ныне специальностями - менеджментом, экономикой, правом, психологией, финансами и прочими «близкими к земле» профессиями. Быть музыкантом стало невыгодно, а значит, не престижно. Как следствие, конкурс в вузы держится только в столицах, конкурс в училища катастрофически упал, уступив место хроническим недоборам, музыкальные школы забыли о каких-либо требованиях к поступающим и рады всякому, кто готов у них учиться. Система профессионального музыкального образования ШУВ ("школа — училище — вуз») находится в состоянии кризиса, выхода из которого пока не видно.

   Вместе с тем есть и отрадные тенденции, которые мы, как музыкальное сообщество, пока оцениваем как негативные. Дело в том, что наши выпускники по специальности не работают: нет мест, а то, что есть, по условиям оплаты их не устраивает. Бывшие музыканты, а точнее, музыкантши, отправляются в свободное плавание: они идут в бизнес, в банковское дело, в менеджмент некоммерческих фирм, в торговлю и тому подобные новые сферы. Большинству из них удастся преуспеть — их не сбивают с толку неизбежные трудности, они не боятся шероховатостей и неожиданностей, которыми чревато всякое новое дело. Они упорны, настойчивы, и вместе с тем гибки и обладают неоценимым «чувством настоящего момента». Всякий музыкант в этом приблизительном портрете успешной личности узнает наших выпускников: эти необходимые для успеха качества были в них воспитаны их музыкальной биографией.

  Иными словами, музыкант как единица рынка труда оказался весьма конкурентоспособным. Есть множество примеров, рассказывающих, например, о том, как пианистки, закончившие Хабаровский институт искусств, стали процветающими бизнес-леди на ниве торговли и, в отличие от своих прежних собратьев-челноков, развернули дело широко, обзавелись офисами от Москвы до Пекина. Некая девушка-музыковед из Нижегородской консерватории стала одним из крупнейших брокеров Нижегородской биржи; другая девушка-музыковед с успехом редактирует юридическую литературу в крупном издательстве. Бывший тубист (исполнитель на тубе) стал риэлтером и открыл свое дело в Москве, бывшая «хоровичка» занимается благотворительностью в Саратове и имеет свою большую фирму, получающую зарубежные гранты. И это лишь несколько примеров, известных лично мне. Каждый музыкант-педагог может вспомнить множество подобных случаев и не огорчиться, что годы труда прошли впустую, а порадоваться тому, что в музыкальных учебных заведениях вырастают востребованные люди, способные вырваться на первые места в борьбе за успех и благополучие.

  Мы должны проанализировать этот позитивный опыт, понять его причины, пропагандировать его. Нам нужно от узкопрофессионального музыкантского подхода перейти к более широкой философии музыкального образования, которое будет руководствоваться новым лозунгом: «Учиться музыке не для того, чтобы быть музыкантом, а для того, чтобы стать лучшим в любой профессии!» На первый взгляд - парадоксальный призыв, - но, как показывает практика, призыв верный, и по сути своей, очень оптимистичный, способный дать новые цели и импульсы развитию музыкального образования в стране. Эта философия состоит в том, что образование — это отнюдь не способ накопления неких полезных знаний, которые потом можно будет «продать». Образование - это способ воспитания себя, своего ума, своего подхода к самым разным явлениям, своей способности воспринимать новое и осваивать новые идеи и способы действий; это ключ к тому, чтобы не бояться перемен и всегда действовать сообразно обстоятельствам, получая позитивный результат. Именно таково музыкальное образование, поскольку оно больше, чем какое-либо другое, способствует достижению названных целей. Мы как музыканты должны доказать это людям, чтобы высказанные в порядке гипотезы воззрения стали всеобщим убеждением, на фундаменте которого вырастет новое роскошное здание будущего музыкального образования.

  Необходимость нового подхода к образованию как способу эффективного самовоспитания продиктована развитием рынка труда в XXI веке. В отличие от минувшего столетия, рынок труда будущего приобретет невиданную ранее мобильность: никому не удастся проработать на одном месте в течение многих лет, и мало кому удастся заниматься всю жизнь одним делом. Век узких профессионалов прошел, наступает век «интеллектуальных хамелеонов», которые с легкостью будут приобретать новые навыки, менять свои привычки, отказываться от старых стереотипов и обзаводиться новыми. И ничто не подготовит, человека к жизни в XXI веке лучше, чем музыкальное образование. Истинность этого тезиса мы можем подтвердить научными данными.

  Музыка - гигантский ускоритель общего развития ребенка, действующий всесторонне. Позитивное воздействие музыки начинается уже в младенческом возрасте. Американские исследователи Блюм и Ла Фуэнте в течение 90 часов и на протяжении нескольких месяцев давали беременным женщинам слушать базовые музыкальные элементы — разнообразные аккорды и созвучия. Когда эти «музыкальные» дети родились, их поведение и развитие в лабораторных условиях сравнили с поведением и развитием других детей, которые подобной «музыкальной атаке» не подвергались. Оказалось, что дети из экспериментальной группы гораздо лучше следят глазами за предметом, быстрее начинают держать бутылочку двумя руками, а когда доходит очередь до первого лепета, сразу начинают произносить не односложные просьбы-требования, а короткие фразы из трех слов. На уровне детского развития данные способности можно назвать революционными: научный анализ подтвердил, что связаны они исключительно с музыкальным опытом, который эти дети получили еще до рождения.

   Еще один подобный пример, Российский исследователь Татьяна Маляренко в 1996 году в журнале "Физиология человека" опубликовала результаты своих исследований, которые она проводила с детьми до 7 лет, занимавшимися музыкой. Их энцефалограмма выглядела иначе по сравнению с энцефалограммой детей, музыкой не занимавшихся. Анализ этих данных говорил о том, что благодаря музыкальным занятиям у детей возникли более тесные связи между работой правого и левого полушарий мозга. Полушария начали работать более согласованно, более слаженно, как бы лучше слушая друг друга. Более заметная координация работы мозговых полушарий означает лишь то, что рожденные в правом полушарии творческие замыслы, импульсы, идеи получат гораздо большие шансы стать зафиксированными открытиями, написанными стихами и прочими реальными достижениями человеческою таланта - они не останутся смутными и непрорисованными, не погибнут, не раскрывшись, как это часто случается в действительности.

  Помимо лучшей координации деятельности мозговых полушарий, у детей, занимавшихся музыкой, наблюдается значительная релаксация в работе мозга. На языке нейропсихологии это означает, что всякое усилие отнимает у "музыкального" мозга меньше энергии, всякая интеллектуальная работа дастся "музыкальному" мозгу легче, а значит, у него остается больше ресурсов для других задач, то есть "музыкальный" мозг больше может, так как на каждое действие затрачивает меньше сил. Музыка не только умножает силы мозга в целом, но и работает в нескольких нужных любому человеку направлениях. Например, музыка очень помогает усвоению речи, поскольку музыкальные и речевые центры в мозгу расположены близко: анализ музыки и анализ речи склоняются в левое полушарие, а смысловое, содержательное и эмоциональное восприятие и музыки и речи тяготеет к правому полушарию. Это общий порядок работы мозга, благодаря которому даже нарушения в восприятии человеком музыки и в музыкальной деятельности (так называемая амузия) и нарушения в восприятии речи и в речевой деятельности (так называемая афазия) бывают у больных людей похожими по характеру наблюдаемых нарушений. А если музыкальные и речевые центры влияют друг на друга и близко расположены, то естественно, что музыкальные занятия влияют и на речевое развитие человека, особенно в детском возрасте.

   Такого рода общие рассуждения подкреплены множеством экспериментов. В частности, в Швеции проверяли, насколько быстро и прочно музыканты и «немузыканты» могут запомнить мелодию песни, мелодию вместе с текстом и текст песни отдельно. Казалось бы, естественно предположить, что расхождения будут в области музыки. Однако нет: здесь музыканты и "немузыканты" выступили, можно сказать, на одном уровне — и те и другие вполне хорошо запомнили песню со словами. Но когда дело дошло до слов песни, то музыканты обошли всех остальных испытуемых — они без ошибок продекламировали стихи, которые другие едва запомнили. А дело все в том, что у музыкантов используются два канала запоминания — собственно смысловой, как у всех, и ритмический, когда текст удачно делится на фразы, строфы, сегментируется и акцентируется благодаря связи с музыкой, и оттого лучше запоминается. Музыкальная интонация и ритм способствуют удержанию в памяти текстового материала. Так было доказано, что музыканты и в чисто словесной сфере, казалось бы, мало связанной с музыкой, тем не менее, сильнее других.

  Когда измеряли мозговые импульсы, поющих людей, обнаружили, что во время пения происходят два параллельных процесса: мелодический и текстовой, и они друг с другом не смешиваются, то есть песня не является неким третьим, синтетическим образованием, а наоборот, прекрасно существует в нашем мозгу как бы в двух параллельных измерениях — музыкальном и текстовом. Получается, что люди, много поющие, становятся своего рода Цезарями, умеющими делать два дела одновременно: они постоянно осуществляют вместе две деятельности — ведут мелодию и произносят текст. Так что человеку, любящему музыку, даже и играть не обязательно - пойте в хоре! И для вас откроются новые возможности, потому что у вас будет развиваться двухканальное восприятие, которое очень много даст человеку в любой работе.

  После этого провели эксперимент по контролю словесной памяти. Мы ведь все хотим учить иностранные языки, и увы, не у всех получается. Оказывается, музыканты к этому приспособлены гораздо лучше многих других. А суть эксперимента такова: 60 студенткам колледжа трижды предъявляли 16 незнакомых слов. Из них 30 человек хотя бы шесть лет занимались музыкой в возрасте до 12 лет, а другие 30 музыкального образования не имели. Результаты показывают, что те, кто прошел музыкальную подготовку до 12 лет, запомнили все слова, а те, кто не прошёл - не запомнили. Казалось бы, при чём тут слова?! Дело здесь в том самом двухканальном восприятии. Т.е. если человек привык осознавать и текст, и музыку, привык несколько дел делать сразу, одно-единственное дело он безусловно сможет сделать.

  В науке принято проверять эксперименты. Описанный выше эксперимент был проведен в Вашингтоне. Китайцы усомнились и в 1998 году выполнили точно такое же исследование. Их статья называется: "Музыкальное образование улучшает словесную память". Они пишут: 60 студенток колледжа, на этот раз уже не в Америке, а в Китае, запоминали слова, которые предъявлялись точно так же, как в предыдущем эксперименте. Нюанс китайского варианта состоял и том, что высокий результат «бывших» музыкантов китайские психологи объяснили тем, что у музыкантов более развито образное мышление, которое позволяет лучше ассоциировать слова по смыслу. У них такие ассоциации складываются легче. Поэтому они легче могут запомнить любые, казалось бы, бессмысленные наборы знаков, слов.

   И, конечно, пение иногда служит лекарством для больных людей при восстановлении речи. Ведь основа и фундамент речи — это не слова, а интонирование. Поэзия древнее прозы, интонационный смысл старше, чем смысл текстовой, словесный. Например, известен эксперимент, когда человек, переживший мозговую травму, лишился речи. С ним очень медленно начали свистеть. Через интонацию, через пение он постепенно восстановил речь. Многие люди излечивались таким образом от травм, от других негативных воздействий. Дети, которые плохо пишут, плохо читают, могут справиться со своими проблемами с помощью пения! Не надо слов! И когда они смогут петь, слово встроится в речевую интонацию, станет ее частью. И можно будет сказать: «А теперь со словами!» 

  Пение, таким образом, является сильным катализатором словесной памяти, расширения объема памяти, умения многоканально мыслить. И, естественно, музыка играет большую роль в развитии речевых навыков. Хотите знать иностранный язык? Занимайтесь музыкой! Хотите, чтобы человек мог схватывать разные факторы, настраиваться на разные системы, хорошо запоминать? И опять занимайтесь музыкой, которая обычных людей может превратить в многоканально мыслящих Цезарей...

   Важна музыка и для развития социальных навыков. Когда ученые измерили концентрацию полового гормона тестостерона в крови музыкантов и "немузыкантов", оказалось, что музыкант - это самый гармоничный тип человека. Занятия музыкой не просто способствуют росту социальных навыков, но стимулируют этот рост ещё в детстве. Был проведен эксперимент, когда соответствующие тесты (на альтернативное мышление и на мышление о последствиях) выполняли 27 дошкольников, занимавшихся музыкой, 33 дошкольника, не занимавшихся музыкой, и 16 школьников, которые занимались музыкой систематически в музыкальной школе. И оказалось, что те, кто просто занимался музыкой, несколько улучшили свои результаты при повторном тестировании через год; те, кто не занимался, не улучшили; а те, кто занимался в музыкальной школе, буквально подскочили под потолок, показали гигантский прогресс. А ведь речь идет об очень важных навыках: развитое мышление о последствиях означает, что человек способен понять, к чему приведут те или иные действия, а альтернативное мышление означает, что помимо, например, выяснения отношений с помощью силы, человек может увидеть другие возможности. Этот эксперимент показал, что даже у маленьких детей, занимающихся музыкой, в голове всегда зреет возможность другого решения, иного подхода. Человек, у которого есть опыт музыкальных занятий, лучше понимает других людей, он гибче, он более чуток и способен увидеть ситуацию глазами другого. Разве не этому каждый день учит музыка, когда сегодня человек становится романтиком, играя Шумана и Шопена, а завтра он уже экспрессионист, играющий Шенберга. Музыка постоянно заставляет человека меняться, и это делает его более восприимчивым и социально адаптивным.

   В деле социального воспитания музыка каждый раз подтверждает свою положительную роль. Американский исследователь Мартин Гарденер проанализировал статистическую информацию о тысяче жителей штата Род-Айленд в возрасте до 30 лет и изучил, как связана преступность и музыкальные занятия. Он выяснил: те, кто занимаются музыкой, «грешат» меньше и не склонны задевать своих ближних. Более того: те дети, которые пели в хоре, вовлечены в преступную деятельность меньше, чем все остальные. Те, кто играли на инструменте, почти не вовлекаются в преступные банды. А те, кто знает ноты и умеют читать с листа, преступниками не становятся вообще никогда.

  Таким образом, наш контингент абсолютно чист перед обществом. Мы с вами входим в социальную группу, наименее склонную к преступной деятельности. На это мы тоже можем ссылаться, когда просим денег и убеждаем людей, имеющих власть, в том, что музыкальное образование необходимо всем. Да, необходимо, потому что оно уменьшает вероятность антисоциального поведения среди подростков и молодежи. Более того, в ходе одного из психологических экспериментов стало известно, что люди, любящие классическую музыку, гораздо более терпимы к музыке других стилей - к джазу, року, народной музыке, традиционным стилям, поп-музыке и чему угодно еще, нежели любители других видов музыки. Рэперы любят рэперов, а рокеры — рокеров, и только "классики" любят всех и готовы протянуть руку каждому. А ведь известно, что классическую музыку слушают, как правило, те, кто получает хотя бы начальное музыкальное образование. Вот и ответ: если нам не нужна ненависть к чужому, если нам не нужно отрицание инакомыслия, и наоборот, если нам нужна терпимость и социальный мир, то нам нужно классическое музыкальное образование.

  Музыка полезна и как воспитатель стрессоустойчивости. В связи с этим упомянем довольно неожиданный эксперимент: 25 молодых здоровых мужчин бежали под музыку, и оказалось, что парадоксальным образом они затратили очень мало мускульной энергии. А те, которые бежали без музыки, сил потратили гораздо больше. Этот результат повторяется всё время. Музыка даёт возможность экономить энергию - ведь не случайно аэробикой занимаются под музыку: она снимает усталость и снижает стресс. Кроме того, мы знаем, что музыкальные занятия создают своеобразную привычку к стрессу, и его начинают гораздо меньше замечать, меньше фиксировать внимание на нем. Мало того, что играть на эстраде — это стресс как таковой. Чтобы доиграть пьесу до конца, тоже требуется очень большое напряжение: каждое движение играющего рассчитано, и он не может ни на секунду расслабиться, отдохнуть, отложить что-либо «на потом» — музыкант постоянно действует в жесточайшей временной сетке. Такой образ жизни дает музыкантам очень большую стрессоустойчивость. Музыканты - это очень сильные люди, поскольку они всё время работают в условиях дефицита времени.

   Известно также, что музыка очень развивает математическое мышление. Педагоги провели своеобразные «замеры» математических успехом среди детей, которые занимались и музыкой и математикой. Эти дети происходили как из бедных, так и из благополучных слоев общества. Оказалось, что дети из низших слоев общества настолько чутко реагируют на музыку, что после длительных музыкальных занятий у каждого из них улучшилась успеваемость по математике, причем улучшилась очень заметно. Среди богатых детей улучшение тоже произошло, но не такое резкое, как у детей из неблагополучных семей. Значит, занятия музыкой значительно повышают интеллектуальный уровень: ведь у богатых детей этот «интеллектуальный уровень» и так был достаточно высок, потому и повысился он достаточно скромно. А у бедных развитие пошло просто лавинообразно: если среди не занимавшихся музыкой бедных детей результаты по математике улучшились через год на 11%, а среди занимавшихся музыкой бедных детей — на 21%, то через два года разрыв между "музыкантами" и «немузыкантами» стал еще больше - из не занимавшихся музыкой неблагополучных детей 16% улучшили свои результаты по математике, а из занимавшихся музыкой — уже целых 33%. То есть разрыв между 11% и 21% после первого года — это не так много, а разрыв между 16% и 33% через два года музыкальных занятий — это уже солиднее!

  Пространственное ощущение, необходимое в математике, очень интенсивно развивается в процессе занятий на фортепиано. Стенли Стейнберг опубликовал данные, свидетельствующие о резком улучшении результатов на пространственные тесты у детей, занимающихся музыкой. Те дети, которые просто занимались на инструменте, значительно превзошли тех, кто вообще музыкой не занимался. Но зато те, кто учился играть на фортепиано, превзошли даже своих «коллег», занимавшихся на других инструментах — успехи пианистов в пространственном мышлении были просто фантастическими!

   Мы иногда думаем, что воспитываем музыкантов. На самом же деле мы воспитываем не музыкантов, а мыслителей. И это доказал опыт японского скрипача и педагога Судзуки, который был сторонником максимального вовлечения родителей в музыкальные занятия ребенка. Он думал, что если мама будет стоять и хлопать по плечу играющего малыша, то завтра он станет Менухиным. На это он рассчитывал, когда собирал свои группы. Что произошло в реальности? Никаких великих скрипачей Судзуки не воспитал. Это было страшным ударом по тем людям, которые надеются, что труд — панацея от всех бед, Менухиными дети-скрипачи не стали, зато весьма улучшили свои аналитические навыки. Они стали понимать, как построены разнообразные структуры, причем, не только музыкальные: когда "детям Судзуки" дали задание разложить кубики, они сделали это лучше, чем все остальные; когда они должны были выполнить тесты на вращение фигур и другие пространственные задания, они отличились и здесь.

  Чрезвычайно полезно также чтение с листа по нотам. Оно позволяет далеко видеть и сравнивать сложные пространственные фигуры, способствует мгновенному «схватыванию» свойств этих пространственных фигур, а также умению мгновенно переводить увиденное и понятое в физические действия в условиях крайних временных ограничений. Разве не нужны такие качества операторам сложных машин, авиадиспетчерам, пилотам и прочим специалистам, вынужденным мгновенно реагировать на большой поток информации? Не случайно среди выдающихся математиков очень много музыкантов. Это дирижер Эрнест Ансерме, математик по первому образованию, как и композитор Эдисон Денисов. Композитор Игорь Стравинский утверждал, что музыкальное и математическое мышление более чем родственны; физик Эйнштейн любил играть на скрипке, так же, как и «великий аналитик» Шерлок Холмс.

  Чтобы окончательно убедиться, что моторные данные музыкантов достаточно развиты, было исследовано движение пальцев музыкантов и «немузыкантов». Когда замерили количество мозговой энергии, затраченной на эти действия, то оказалось, что музыканты потратили на осознание и выполнение пальцевых движений меньше сил, хотя «немузыканты» тоже вполне успешно справились с заданием. Дело лишь в том, что в силу слишком большого напряжения «немузыканты» не могли бы выполнить еще одно задание в это же время, а музыканты могли. То есть музыканты «видят дальше», гораздо лучше реагируют на сложные раздражители, им нужно гораздо меньше времени, чтобы распознать сигнал. Объем пространственной памяти, скорость peaкции — всё это характерные качества музыкантов.

  Таким образом, музыканты обладают целом рядом свойств, совместить которые в одном человеке порой бывает невозможно. С одной стороны, они эмоционально чутки и отзывчивы, а с другой — очень стабильны, и их нелегко сбить с толку. Музыканты способны действовать самостоятельно, что они и делают постоянно. В то же время, в силу социальной адаптивности и понимания других людей, они прекрасно работают в команде. Музыканты готовы к риску, и вместе с тем они сопротивляются простым решениям. Они умеют видеть, как подать материал живо и подробно, и в то же время они могут отвлечься от подробностей и увидеть всю ситуацию в целом. Эти выводы сделали американские исследователи в результате массированного внедрения художественных дисциплин в общее образование, так как эти исследователи имели возможность сравнить на каждодневной основе поведение и мышление детей, занимающихся искусством и музыкой, и поведение и мышление детей, занимающихся по стандартной школьной программе.

   Из всех приведенных научных данных мы можем сделать вывод о том, что искусство должно стать неотъемлемой частью общего образования, потому что именно оно делает человека умнее, восприимчивее, внимательнее, развивает в нем социальные навыки, перцептивно-моторные функции, навыки математического мышления и речи. Искусство способствует развитию всех отделов мозга, улучшению восприятия, обострению ума и совершенствованию интеллекта. В Америке педагогика искусства, внедрённая в школу и колледж, уже стала популярным общественным и научным движением, которое набирает силу. Целые школы постоянно занимаются музыкой и другими искусствами. Эти школы, эти дети и педагоги доказывают: мы занимались музыкой, и это не пустая трата времени - наши ученики лучшие по математике, по иностранным языкам, по владению речью и гибкости социального поведения.

  Мы должны считаться с сегодняшними реалиями: люди не могут отдать время искусству лишь для того, чтобы дети были эстетически развиты. Слишком дорого время, слишком мало денег, слишком ограничены все ресурсы. Дворянство XIX века могло себе позволить любить искусство ради него самого. Сейчас уже не до этого — всем надо выжить! И мы помогаем людям с помощью искусства и музыки подготовить их детей к жизни, превратить в самостоятельных личностей с повышенной конкурентоспособностью по всем направлениям. И сейчас, когда все так прагматично настроены, если нас спросят «А зачем Ваша музыка нужна?» - мы представим родителям научные факты. И, пользуясь этими фактами, мы сможем создать движение, которое условно назовем «Арт-лицей» - движение, основанное на слиянии эстетического и общего образования. Если движение «Арт-лицей» разрастется и станет популярным, для нас это будет означать выживание всей отрасли культуры и, в частности, педагогики культуры, то есть именно тех сфер деятельности, которым мы себя посвятили.

   И вернемся к тому, с чего мы начали. Давайте еще раз вспомним, кто из наших студентов сделал карьеру не в музыке. Не нужно воспринимать этот «уход» как трагедию — радуйтесь! Человек нашел себя, он работает, процветает. Значит, мы как педагоги подготовили этого человека к жизни, мы сделали его таким, что он сумел победить обстоятельства, порой весьма неблагоприятные. Нельзя не повторить, что сегодня нам нужен новый лозунг: «Учиться музыке не для того, чтобы стать музыкантом, а для того, чтобы быть лучшим в любой профессии!» Этот новый имидж музыкального образования мы должны создавать и, как теперь говорят, всячески "пиарить". Мы должны показывать, что музыкальное образование, образование в сфере искусства даст человеку то, что он больше нигде не сможет получить. Пропагандируя музыкальное образование и — шире — образование художественное, мы предлагаем обществу максимально эффективную и позитивную программу развития. Этой программе под условным названием «Арт-лицеи» принадлежит будущее.»

по материалам журнала «Культура, искусство, образование»